Евгений Белогорский - Восточная война [СИ]
Что касается Турции, ради спасения которой и началась вся эта война, то ей пришлось платить за всю разбитую посуду. Откупившись от России уступками Карса и Молдавии, потеряв контроль над Сербией, Валахией и Босфором, она получила удар в спину от своих бывших союзников.
Едва только французский флот миновал Дарданеллы, как император Наполеон отдал ему приказ следовать на Кипр и захватить этот солнечный остров. Маршал Пелесье с блеском выполнил повеление своего повелителя, за что и был произведен в командоры Почетного легиона. Успешные действия Пелесье вызвало бурю восторга в Париже. Столичные газеты в один голос стали писать, что Кипр является достойным призом для Франции, чьи солдаты спасли турецкую империю от полного разгрома в этой войне. Султан пытался гневно протестовать против захвата Кипра, но все было напрасно. Для войны с неблагодарными европейцами не было ни флота, ни войск.
Англия так же поспешили ухватить свой кусок турецкого пирога дабы компенсировать свои затраты на эту войну. Выведенные из Крыма солдаты были спешно укомплектованы на Мальте новым пополнением и вскоре уже плыли на Родос. Британцы очень рассчитывали, что захват острова не доставит им больших хлопот, и сильно просчитались.
Получив «дружеский» захват Кипра французами, султан разослал по всем островам и побережью Эгейского моря, приказ о недопущении высадки на земли Турции иностранных десантов. Поэтому, когда английский флот приблизился к берегам Родоса, его встретили предупредительные залпы турецких батарей.
Раздосадованный тем, что его тайная миссия раскрыта и, не желая рисковать транспортными судами с пехотой, контр-адмирал Дадли обрушил на берег шквал огня. Построенные в одну колонну, британские корабли принялись методично утюжить бывшую крепость госпитальеров Родоса. После часа непрерывной бомбардировки города и береговых укреплений, на воздух взлетел гроссмейстерский дворец, в стенах которого турки расположили свой главный пороховой склад.
Прекрасное здание, простоявшее в своем первозданном виде триста лет, пережившее не одну осаду острова, было уничтожено. В одно мгновение оно превратилось в руины, а на примыкающие к дворцу дома родосцев обрушился град горящих обломков. Не прошло и пяти минут, а город уже был объят пламенем пожаров, а горожан охватила сильнейшая паника. Это было на руку англичанам и под прикрытием корабельных пушек, адмирал Дадли стал высаживать на берег десант.
Более трех часов понадобилось английским солдатам, чтобы полностью сломить сопротивление турецкий гарнизон Родоса и поднять над его гаванью флаг королевы Виктории. Отныне у Британии стало два опорных пункта в Средиземноморье, Мальта и Родос.
Вслед за захватом средиземноморских островов, началось столкновение интересов недавних союзников в Египте. Заплатив большую взятку каирскому паше, французы получили разрешение на начало проведения в районе Суэца строительных работ по сооружению судоходного канала. Реализация этого грандиозного проекта позволило бы Парижу обладать новым морским путем в Индийский океан, втрое короче прежнего плавания вокруг Африки.
Естественно англичане подобные действия императора Наполеона никак не устраивали. Они бы с превеликим удовольствием силой оружия заставили бы владыку Каира изменить своё решение, но восстание сипаев полностью связывало их руки. И туманному Альбиону оставалось лишь мелко пакостить своим недавнему партнеру по антирусской коалиции. Так, закладывались устои новой, послевоенной политики Европы.
Все это время, Михаил Павлович Ардатов находился в Стамбуле. Уже был подписан мир с французами, и гордые сыны Галлии собирались покинуть Крым, однако князь не собирался покидать своего боевого поста. Не доверяя противнику ни на йоту, он терпеливо ждал прохождение вражеского флота через Босфор, готовый в любой момент открыть по ним огонь из орудий. Но и после этого он не торопился отдать приказ об отступлении русских войск от стен Стамбула. Только когда специально посланный дозорный корабль подтвердил факт полного прохождения союзного флота Дарданелл, Михаил Павлович начал готовиться к отплытию.
Перед тем как покинуть берега Босфора, князь Ардатов произвел торжественный смотр русских войск. Выстроив стройные шеренги своих чудо-богатырей, от имени государя и от себя лично, Михаил Павлович горячо поблагодарил солдат и офицеров за храбрость и мужество, проявленное в ожесточенной схватке с неприятелем.
Ответом ему было троекратное «Ура!», могучей волной прокатившееся по всему лагерю и достигшей берегов Босфора. Не успели бравые крики русских солдат утихнуть на морских просторах, как двое унтеров вынесли покрытый красным сукном походный стол, и началось награждение. Полковой писарь принялся громко выкрикивать имена награжденных и они, твердо чеканя шаг, подходили к столу, за которого стоял Михаил Павлович со своим адъютантом.
Едва только стало известно о подписании мира, и появилась возможность свободное сообщение с Севастополем, князь немедленно отправил корабль, с требованием прислать ему ордена для награждения отличившихся в боях солдат и офицеров. Зная, как бывает, медлительна чиновничья машина при награждении героев после окончания боевых действий, Ардатов желал ускорить этот процесс, пока его нынешний статус позволял награждать людей самостоятельно.
Армейские крючкотворы не посмели перечить воли князя, хорошо зная его тяжелый нрав в этих делах. Потому, все что требовал в своем письме Михаил Павлович, было исполнено полностью, и знаки воинского отличия были доставлены в русский лагерь на Босфоре.
Вместе с пехотинцами в торжественном смотре участвовали и моряки, присланные с судов вице-адмиралом Новосильцевым. Михаил Павлович считал их присутствие обязательным, говоря, что только совместные усилия армии и флота позволили одержать победу над столь сильным противником как нынешняя антирусская коалиция Европы.
Награждая солдат и матросов георгиевскими крестами, князь неизменно добавлял каждому новоиспеченному кавалеру кошелек со звонкими пиастрами, полученными от султана за свой испорченный мундир. На это дело у него ушло всё золото полученное от османов, но он об этом ничуть не жалел. Убежденный, что от верной смерти его спасло божье заступничество, Михаил Павлович с легким сердцем расстался с полученным откупом, не оставив себе ни единой монеты.
Вместе с наградами для героев Босфора, прибыл и именной указ императора о награждении Ардатова золотым Георгиевским оружием, что являлось высшим признанием воинских заслуг князя перед Отечеством. Свою награду получил он и от турков, но в весьма своеобразной манере.
За день до отплытия домой, Михаил Павлович был приглашен в Долмабахче. Повелитель правоверных не скрывал своей радости по поводу скорого ухода от стен его столицы русских войск и ради этого устроил для князя прощальный прием.
За свои деяния, свершенные во время своего короткого пребывания у стен Стамбула, он стал пользоваться у турков большим почтением и уважением. Да и как можно было иначе относиться к человеку вышедшему живым из смертельной сечи, удачливо избежавшего удара кинжала убийцы, а теперь железной рукой держал трепетное горло османской столицы. Стоит ли удивляться, что Абдул-Меджид постарался сделать все возможное и невозможное, чтобы у грозного Ардат паши не было причин задержаться на берегах Босфора.
По приказу великого султана во дворец были приглашены различные сановники и знатные жители Стамбула, которым и предстояло проводить русского пашу прощальными речами и подарками. Ничего подобного в истории Стамбула ещё не было, но что не сделаешь ради того, чтобы убрать от своей шеи остриё русского штыка и уберечь свои дома от возможности разграбления, пусть даже и гипотетической.
Одетые в праздничные нарядные одежды, они выстроились двумя стройными шеренгами по бокам от трона монарха, а за их спинами расположились слуги с подарками для русского князя.
Как только Ардатов переступил порог залы, сразу раздался грохот барабанов, гром труб в честь прибывшего гостя и побежавшие слуги, с почтением проводили его к креслу, стоявшему перед троном султана. Михаил Павлович сел и торжество началось.
В этот вечер, Ардатов услышал в свой адрес такое огромное количество похвальных речей, которое не слышал за всю свою жизнь ранее. Красивые и витиеватые слова похвальбы, быстрым ручейком лились на князя из уст придворных султана, стоявших по правую и левую руку от монарха. Сам же владыка, сидя на троне, умело дирижировал сладкоголосым оркестром своих подданных, едва заметным движением пальцев, бровей или кивком головы.
Первыми начали говорить турки стоявшие вдали от трона правителя. Выдав Михаилу Павловичу свою порцию лести и услады, говорун делал знак, и его слуга преподносил на золотом блюде подарок грозному паше. Как правило, это были кошельки с деньгами, чей объем и количество было строго пропорционально рангу дарителя.
